«Зеленая» повестка для банкиров выходит на первое место

Банк России довольно долго был сдержан в оценках перспектив рынка устойчивого финансирования и ESG-банкинга (от англ. Environmental, Social and Corporate Governance — экологическое, социальное и корпоративное управление. — Прим. Plus-one.ru). Но сейчас пришло понимание наших позиций в сфере устойчивого развития в мировых координатах. ЦБ проводит серьезную работу в этом вопросе, выпустил рекомендательные документы для финансового рынка, подготовил целый ряд консультативных материалов. Сейчас ни одно крупное мероприятие, организованное ЦБ, не обходится без обсуждений тем, связанных с устойчивостью, ESG, снижением углеродного следа. Можно смело сказать, что «зеленая» повестка для банкиров выходит на первое место наряду с финтехом.

— Когда «Центр-инвест» начал заниматься ЦУР?

— Внутренняя экологическая и социальная политика появилась в нашем банке 12 лет назад, когда об этом никто даже не задумывался. А заниматься энергоэффективным кредитованием начали с 2005 года, первыми в России. И не просто кредитованием, а расчетом тех воздействий, которое это кредитование оказывает на окружающую среду, в первую очередь через метрики снижения углеродных выбросов эквивалентов углерода. Мы выпустили «зеленые» облигации в секторе устойчивого развития банков Московской биржи в 2019 году. Для российского рынка это было целое событие. На площадке Ассоциации банков России по инициативе нашего банка организована проектная группа по ESG-банкингу. Уже проведено исследование состояния ESG-банкинга в России, разработаны практические рекомендации по этому направлению. Взаимодействуем с минэкономики, ЦБ РФ.

В прошлом году появилось регулирование банка России в отношении «зеленого» финансирования. Сейчас банки, в том числе «Центр-инвест», участвуют в этом процессе, выпускают «зеленые» облигации, выступают в качестве организаторов выпусков «зеленых облигаций» других организаций, развивают внутренние программы устойчивого финансирования.

— Что такое «зеленое» финансирование и какие компании могут на него рассчитывать?

— Если мы говорим о «зеленых» облигациях и «зеленых» кредитах, то ключевой параметр — это соблюдение целевого назначения. Проекты, на реализацию которых привлекается «зеленое» финансирование, должны обеспечивать значимое снижение негативного воздействия на окружающую среду — через минимизацию выбросов, утилизацию отходов, поддержку биоразнообразия и так далее. Нужны определенные метрики, которые наглядно показывают, что ваш бизнес за определенный период снизил выбросы в атмосферу, например, не менее чем на 20%. Именно критерий целевого назначения является центральным в «зеленом» финансировании.

— В чем отличия «зеленого» финансирования от устойчивого финансирования в соответствии с метриками ESG?

— Когда речь идет о ESG-финансировании, то вопрос стоит не в снижении условного выброса СО2, а во внутренней работе, которую должна провести компания. В этом случае анализируются интегральные показатели компании по таким направлениям, как экология, социальная жизнь и качество корпоративного управления. Принимается решение, какие аспекты можно подтянуть, чтобы улучшить ESG-рейтинг компании и стать более привлекательной для инвесторов. В каждом случае эти аспекты будут разными. Например, одной компании надо пересмотреть свою политику в отношении поставщиков, другой — брать на работу больше молодежи, третьей — увеличить зарплату сотрудникам, потому что в среднем она ниже медианной в этом регионе, четвертой — совершенствовать корпоративное управление, изменить состав директоров, включить туда независимых представителей, обеспечить гендерный баланс. И так далее. Если компании удастся проработать условные KPI по выбранным для нее направлениям, она может рассчитывать на ESG-финансирование.

— Насколько «зеленое» и устойчивое финансирование дешевле, чем обычные кредиты?

— Если говорить о странах, где такое финансирование уже стало распространенной практикой, то выигрыш для компании будет довольно существенным — от 10 до 20 базисных пунктов. Там уже сформирован серьезный пул инвесторов, которые готовы снижать свои ожидания по доходности инвестиций с учетом того, что они будут направлены на цели устойчивого развития.

Но в России таких инвесторов пока еще очень мало. Поэтому «зеленое» и устойчивое финансирование с точки зрения стоимости пока ничем не отличается от стандартного. И это серьезный вызов для развития данного сегмента. Правительство сейчас размышляет над вопросом субсидирования ставок по таким кредитам, хотя бы в качестве временной меры, пока рынок раскачается. Это позволит сформировать интерес инвесторов к ответственному финансированию, чтобы они соглашались на меньшую премию, меньшую доходность, чем по обычным инструментам.

Но определенный профит для компаний в привлечении «зеленого» финансирования все же существует. Это вопрос репутации и сигнал определенному кругу инвесторов, которые, возможно, раньше даже не смотрели в сторону этого эмитента. В России это пока, по большому счету, некий аванс в будущее. Когда «зеленые» механизмы заработают в полную силу, те, кто были первопроходцами, получат преимущество. У них уже будет определенная история выпусков, успешных отчетов о том, что они сделали. Доверие ответственных инвесторов к таким компаниям будет выше.

— А в чем выгода для инвесторов?

— Если мы говорим об устойчивом финансировании, то это абсолютно точно не рынок финансовых спекулянтов. Если клиент работает на маржин-коллах и так далее, вряд ли он будет покупать «зеленые» облигации. Даже за рубежом такого нет. Как я ранее сказал, должен сформироваться определенный пул инвесторов. Важную роль могут сыграть институты развития. Потенциально пример рынку могли бы показать, например, «ВЭБ.РФ» и ЕАБР.

Если говорить про «Центр-инвест», то мы активно используем наши «зеленые» облигации для формирования рынка устойчивых частных инвесторов. Часть наших выпусков попадает к физическим лицам, мы считаем важным объяснять людям, что есть хорошая альтернатива депозитам, которая работает на проекты устойчивого развития. Ответственный инвестор — это необязательно какая-то корпорация или фонд. Частные клиенты тоже начинают задумываться, какой вклад они могут внести, например, в улучшение экологии, решение социальных проблем. А когда на финансовый рынок в полной мере выйдет поколение Z, эти вопросы станут еще более актуальными. Мы уже сейчас видим, что у зумеров совсем другое отношение к потреблению, они по-другому смотрят на компании, которые предоставляют услуги. У них более высокий запрос к экологии, социальной ответственности. Когда молодые люди активно станут инвестировать, предполагаю, что они будут выбирать для вложения средств именно те компании, которые соответствуют их внутренним ценностям.

— Есть ли какие-то значимые риски для финансовой системы и для бизнеса в связи с развитием «зеленого» финансирования?

— В первую очередь это так называемый гринвошинг, когда компания, эмитент, заявляет о своей «зелености», хотя по факту таковой не является. Есть и недобросовестные инвесторы, которые не всегда вникают в суть того, что покупают, а потом заявляют о том, что они формируют свои портфели с точки зрения ESG-параметров. Сейчас это главная проблема, с ней стараются бороться и участники рынка, и регуляторы, и биржи. Главная опасность гринвошинга в том, что он подрывает доверие. Те инвесторы, которые обожгутся на таких инструментах, получат серьезный антидот против того, чтобы снова инвестировать в какие-то «зеленые» проекты.

— Какие инициативы нужны со стороны государства, чтобы «зеленое» и устойчивое финансирование в России развивалось активнее?

— Все очень сильно ждут таксономию «зеленых» проектов, которая разрабатывается «ВЭБом», минэкономики и другими участниками рынка. Это полный перечень направлений и подробные количественные и качественные критерии для них. Документ уже готов, просто еще не принят на уровне правительства РФ. Таксономия даст понятную систему оценки таких проектов, учитывающую именно российские реалии.

Также важно избежать перекоса в сторону крупных корпораций и государственных банков, который наблюдается сейчас. «Зеленые» инструменты должны быть доступны и средним игрокам. Критерий размера не должен быть значимым. С точки зрения экологии совершенно безразлично, работает ли в этом направлении одна большая компания или десять маленьких.

— Как, по вашим прогнозам, будет развиваться сфера «зеленого» финансирования на горизонте 10-15 лет — в мире в целом и в России?

— Если не прилетят какие-нибудь «черные лебеди», рост будет очень значительным. Сбербанк оценивал потенциал этого рынка в России в 3 трлн руб.

Но наряду с этим будут закручиваться гайки с точки зрения гринвошинга. Особенно если речь пойдет о бюджетном софинансировании. В этом случае гринвошинг станет уже не просто вопросом репутации. Эффективность расходования бюджетных средств будет оцениваться более жестко.

Главное, чтобы гайки не закрутили слишком сильно. Рынок только формируется, и нужно подходить к настройкам очень деликатно. Мы отстаем от глобальных лидеров, плюс надо решать накопившиеся проблемы, связанные с углеродоемкостью российской экономики, с отходами.